Одинокий орк [= Странствия орка; Возвращение магри ] - Галина Львовна Романова

Сорка, а что, если тебе в самом деле…

И как ты себе это представляешь? — В мысленном голосе звучал сарказм. — Во-первых, я тут одна, без тебя!.. А во-вторых, я их не чувствую!

Кого? Чего?

Крыльев!.. И что-то подсказывает мне, что сейчас мне просто-напросто опасно превращаться. Я… я для этого должна хоть на несколько минут остаться совсем одна… ну или рядом должен быть тот, кому я доверяю. Например, ты!

Такое заявление должно было обрадовать орка, но на деле лишь насторожило. Что она имела в виду? Что она может превращаться только в его присутствии или дело в какой-то особенности оборотней?

На это кострище они наткнулись в середине дня и решили устроить маленький привал. Уставшие лошади ходили вокруг, тщетно стараясь отыскать среди сухой пожухлой травы хоть несколько сочных стебельков. Но только вчера ездовые быки кочевников подчистили всю растительность, и кони брезгливо перебирали губами. Орк и эльф разделили пополам последнюю лепешку из запасов Льора — первые дни в караване юношу нередко баловали и совали ему то горсть фиников или инжира, то лепешку. Привыкший в рабстве к полуголодному существованию, Льор прятал все подношения в седельные сумки и за восемь дней сделал запасы, которые теперь заканчивались. Осталось несколько горстей сушеных фруктов.

— Ну что? — Брехт сделал глоток из фляги, поболтал ею, прислушиваясь к плеску воды, и протянул ее Льору. — Поехали?

Чалый жеребец изобразил на морде тоскливую обреченность замученного непосильной работой сироты, но позволил орку взобраться в седло. За последние несколько дней между ними выработалось что-то вроде временного перемирия, и Брехт больше не боялся, что его могут сбросить в самый неподходящий момент. Но и не полюбил верховую езду.

Лошади двинулись вперед усталой рысцой. Всадники внимательно всматривались в отпечатки бычьих копыт. Судя по всему, засуха царила в этой части степи давно — трава пожелтела, цветы все исчезли, а от нескольких ручьев остались лишь пересохшие трещины-русла, где почва потрескалась от зноя. Единственное встреченное ими в низине озеро обмелело больше чем наполовину — пятно мутной воды окружало широкое кольцо ила и подсохшей грязи, испещренной следами степных животных. Только там путешественникам и удалось напиться и наполнить фляги водой.

— Как думаешь, — Льор с седла озирал чистое голубое небо без единого облачка, — в это время года тут всегда так жарко и сухо?

— Не знаю, — пожал плечами Брехт. — Но мне кажется, тут раньше был лес.

— Да. — Юноша проводил глазами небольшую группу сухих стволов. — А это все, что от него осталось. Как тут живут люди?

— А они тут и не живут, — отозвался Брехт. — Здесь обитают только кочевники, которые путешествуют от одного колодца к другому.

— А как же море? Сорка говорила, что за горами — море!..

— Она много чего говорила, — уклончиво ответил Брехт. — Но не все в ее словах — правда. Впрочем, эти земли уже много веков называют Бросовыми. Теперь я понимаю почему. Но это — родина моих предков. У нас хранятся легенды о том, что когда-то мы жили за горами. Дядя рассказывал, что у нас были города, храмы, боги… Девять тысяч лет назад твои предки, Льор, во время Нисхождения Тьмы покорили мою страну. Они разрушили наши города, сровняли их с землей. Тысячи моих предков были убиты, сотни стали рабами. Сначала орки помнили историю, но потом, с течением лет, когда старики начали умирать и родилось новое поколение, прошлое стало забываться. Многие из наших вообще ничего не знают, только шаманы и их ученики хранят память о прошлом. Я кое-что слышал от своего дяди-шамана, но он не готовил меня в свои преемники и… Собственно, все, что знал, я и сказал!

— И это, — притихший Льор втянул голову в плечи, — твоя страна?

— Это то место, где была моя страна. К сожалению, я больше ничего не знаю о своей прародине!

— Извини, — прошептал юноша.

— За что? Девять тысяч лет тому назад ты еще не родился!

Сказать по правде, Брехт чувствовал что-то вроде разочарования. Направляясь на север вслед за похищенной Соркой, он в глубине души ждал, что они увидят развалины древних городов, заброшенные святилища, разрушенные храмы, остатки крепостных стен — в общем, какие-то памятники старины. Но здесь ничего этого не было — только выжженная солнцем степь. Девять тысяч лет оказались слишком долгим сроком, и время окончательно уничтожило все следы древней цивилизации орков. Лишь однажды они наткнулись на холм странной формы, который мог быть засыпанными землей развалинами древнего города, но копать спекшуюся до твердости камня землю не было ни времени, ни сил. Оставалось дать волю воображению и просто представить себе, что здесь было много тысяч лет назад.

Опустив головы, кони усталым шагом брели по выжженной равнине. Солнце медленно сползало к закату, но легче не становилось. Сухой воздух неприятно царапал легкие, одуряюще пахло сеном, потом и пылью. Горячий, нагревшийся за день воздух дрожал. Изредка встречались одиночные невысокие деревья, чьи полупрозрачные кроны совсем не давали тени.

Щадя лошадей, последние несколько лиг они шли пешком, Ведя животных на поводу. Брехт разделся до пояса, обмотав голову туникой. Льор хотел было последовать его примеру, но его нежная кожа быстро покраснела на солнце, и эльф был вынужден одеться.

— Неужели дальше будет еще хуже? — вслух подумал он. — Брехт, а ты не знаешь, здесь всегда так было?

— Так жарко? Нет, не знаю. Но если здесь были леса и города, значит, было гораздо больше воды. Бросовыми земли так просто не называют!

Уже некоторое время впереди виднелись сизые горы. Но был ли то горный хребет, протянувшийся по материку с запада на восток, или небольшой массив, они не знали. Несколько часов спустя он выглядел все таким же далеким, и острое зрение не помогало.

Перед самым закатом, когда солнце уже опустилось и готово было коснуться своим краем горизонта, выехали к руслу старой реки. Нет, река еще была, но за долгие века она прорыла в коричневой земле такое глубокое русло, что нечего было и думать подобраться к воде. Кони с тоской тянули морды вниз. Они видели воду, чуяли ее запах — и не могли напиться. Река пересекала их путь наискосок. Следы кочевников-похитителей шли вдоль русла к юго-востоку.

— Море в той стороне, — сказал Брехт, когда они повернули за похитителями.

— Ты его чувствуешь? — встрепенулся Льор, все мысли которого были только о воде.

— Нет. Просто Сорка говорила, что Внутреннее Море находится за горами. То есть на востоке. Двигаясь с караваном, мы никак не могли его миновать, значит, оно впереди, в той стороне, куда течет река. А на равнине все реки стремятся к морям. Ну или к озерам. Так что мы у цели.

В самом низу, на дне ущелья, ближе к воде, даже зеленела трава. Близость воды сделала свое дело: мир как-то ожил, чаще стали попадаться кустарники, а на склонах появилась трава и корявые деревца. Оставалось надеяться, что кочевники знают подходящую переправу и выведут к ней. Но минута шла за минутой, а ничего не менялось. Разве что солнце клонилось все ниже, а тени становились все длиннее и длиннее.